А теперь нашлась нам в небе работа – синевою наполнять парашюты!
(из гимна десантников)

А не лепо ли ны бяшет, братие, начяти старыми словесы трудных повестий о… о российских Воздушно-Десантных Войсках?
«Не лепо!» – отрубит речистый былинщик Тимур Шаов, но мы его не послушаем, поелику войскам тем числа второго месяца августа года нынешнего стукнуло 80 вёсен, то есть родились оне при советской власти ажно тысячу девятьсот тридесятого лета от рождества Христова. Именно тогда первая группа десантников надела парашюты и прыгнула с ими не затем, чтобы спасти свои животы, как это делали допрежь пилоты подбитых самолетов, а с определенной загодя целию.
И надобно молвить, что средь людей, имеющих отношение к этим войскам, десантником № 1 считается автор-инициатор создания средств-методов ведения войны воздушным десантом Маргелов Василий Филиппович, командовавший ВДВ страны в 1954 -1979 годах. С его именем связаны авторитет и популярность этих войск, что нашло отражение в шуточной расшифровке аббревиатуры ВДВ — «Войска дяди Васи».
«Тот, кто ни разу в жизни не испытывал радости и страха свободного падения, свист в ушах, струю ветра бьющего в грудь, тот никогда не поймёт чести и гордости десантника…» - такой вот дядя.
А раз он Вася, то давайте и отправимся «на Васю», как расхожий жаргон повадился редуцировать название одного из районов города Петербург, а именно Васильевский остров. Отправимся ж – но не из формализму, а чтоб припасть к истокам этого воздушного течения, ибо исток его есть па-ра-шют, да не простой, каковой в 1900-х годах не был пригоден для использования водилами аэропланов, а именно - ранцевый.
Эх, парашют! Ранец- парашют! – и кто тебя выдумал?

А я скажу вам, кто: Глеб Евгеньич Котельников выдумал, когда жил-проживал на том самом острову, в линии 14-ой, в квартире 20-ой третьего этажа доходного дома…

Дом на 14-й линии

«На Васильевском острове на Четырнадцатой линии в доме Семенова-Тяншанского есть галерея с садом. И так как очень жарко, я туда на ночь и хожу.
Тут живет и Н.К.Рерих. Я заглянул к нему - обедает, много варенья на столе.
И входят музыканты, а впереди Пришвин с трубкой.
"Wetterprophet! - заявляет о себе Пришвин и обращаясь к музыкантам,- интернационал!”
Леонид Добронравов (дедушка Николая Добронравова, который «под крылом самолёта о чем-то поет…» - Л.Е.) поет: "Величит душа моя Го-оспода!"
Входит Керенский.
"Александр Федорович, - говорю, - вы теперь всё можете! Есть у меня три желания: первое - часы с кукушкой, а второе - дудочку-кукушку, и третье - воздушный яблочный пирог!"
"Дудочку-кукушку я смогу!" - сказал Керенский.
И вдруг откуда-то наш хозяин Семенов-Тяншанский: "Отопления нет! - язык высунул, - ни дров, ни угля. Я буду освещать дом водой!"
Входит Соколов-Микитов, огромный, черный, в черной балтийской матроске: "На Москве украли Царь-колокол!"
А Иванов-Разумник с пудовым портфелем, как бесноватый из Симонова монастыря: "Это вихрь! На Руси крутит огненный вихрь!"
Тут и Замятин, в сереньком, только что из Англии вернулся, с электрическим самоваром в руках.
Кричу: "Не берите руками горящие предметы, горячо, обожжетесь!"
Но моего голоса не слышно…»

Ремизов

Так сказывал о доме №31/33 в 1917-1920 годах завзятый сказитель Алексей Михалыч Ремизов, проживавший тут же: на последнем шестом этаже в квартире под нумером 48 - обители «Обезвелволпала», куда помимо перечисленной братии, забредали погостить и другие сообщники, такие как художник Петров-Водкин (смотри картину «1918 год в Петрограде»), поэт Блок (читай стих «Авиатор»), композитор Прокофьев (слушай цикл «Мимолётности»), террорист Савинков (вспоминай «Воспоминания террориста») и прочая («Обезвелволпал есть общество тайное. Происхождение его – темное. Цели и намерения – неисповедимыя. Средств никаких. Висит на советской платформе»).

Обезвелволпал

Обезьяний знак

А на самом доме висит мраморная мемориальная доска с надписью золотом: "В этом доме с 1912 по 1941 год жил первый конструктор парашюта в России Котельников Г. Е." К этой-то доске и возлагают десантники в утро своего праздника букетик гвоздик.

Мрамор

Возложив, едут на Дворцовую – как же без нее! – площадь, где тусуются некоторое время, с песнями-пивом, а потом перемещаются в Центральный Парк Культуры и Отдыха, что на Елагином острове, и на лоне природы внимают звукам праздничного концерта да пытают силушку в молодецких своих игрищах.

На Дворцовой

Десант

Но – вернемся к парашюту.
Как пользовались парашютом воздухоплаватели1900-х? Цепляли купол парашюта к воздушному шару - сбоку или снизу. Парашют висел свободно. На самолете так сделать было невозможно. Но изобретатели находились в плену этой идеи, никому не приходило в голову отделить парашют от аэроплана: нельзя подвесить, - значит нужно уложить парашют где-то внутри самолета. Предлагали сложные конструкции, практически совершенно непригодные. Котельников же пришел к выводу, что авиационный парашют в полете должен постоянно находиться на авиаторе! Тогда в минуту опасности он сможет покинуть самолет любой марки с какой угодно его стороны. То есть, авиатор должен именно сам выбрасываться с парашютом, а не парашют вытаскивать авиатора из самолета, как в то время думали многие. И Глебу Евгеньичу пришла в голову «простая» идея укладки купола парашюта в металлический ранец. Укладывался купол со стропами на пружинную полку, находящуюся внутри ранца, который закрывался крышкой. К замку крышки привязывался ремешок с кольцом, которое привешивалось на один из ремней амуниции на груди пилота. Выпрыгнув из самолета, он должен был потянуть за это кольцо: ранец откроется, и пружинная полка вытолкнет купол и стропы наружу. Было предусмотрено и автоматическое раскрытие парашюта в случае, если летчик будет ранен и не сможет сам раскрыть его. Для этого замок ранца соединялся шнуром с корпусом аэроплана. Кроме того, Котельников впервые разделил парашютные стропы на два пучка и каждый прикрепил к своей лямке, чтобы подвесить авиатора на двух «точках», и тем уменьшить болезненный рывок при раскрытии купола, а также предотвратить скручивание строп при дальнейшем спуске.
Но и это еще не всё! Котельников решил, что совсем нелишне прикрепить стропы к лямкам с помощью карабинов – крючков с пружинами, то есть сделать купол парашюта пристегивающимся. Тогда при спуске на воду или при сильном ветре можно будет легко освободиться от купола. А чтобы ослабить рывок при раскрытии
парашюта, конструктор решил включить в подвесную систему резиновые амортизаторы…
Испытания парашюта успешно прошли 19 июня 1912 года под Гатчиной. Через много лет изобретатель назвал свое детище РК-1, то есть «Русский, Котельников, модель первая», под таким названием он и вошел в историю авиационной техники.

Котельников и манекен	Патент

Примечательно, что мысль уложить купол в ранец пришла Котельникову в тот момент, когда он, актер по профессии, разгримировывался после спектакля в общей гримуборной, оживленно разговаривая с другими актерами. Раздался стук в дверь, и вошла актриса, жена одного из собеседников.
- В саду прохладно, - сказала она мужу, - дай мою сумочку.
- Сумочку? Разве она греет? – спросил Котельников с улыбкой.
- Греет вот что, - ответила актриса и легко вытянула из сумочки большую шелковую восточную шаль.
- Эврика! – воскликнул Котельников.
Так, помимо общего конструктивного решения, был найден и материал для парашютного купола – легкий и прочный, к тому же обеспечивающий один из необходимых принципов конструкции – малый объем.
А при чем же здесь, спросите вы, Ремизов?
При единстве, отвечу я, места и времени действия - законе классического литературного произведения, в том числе жанра драматического, не чуждого Котельникову и Ремизову: первому как актеру-профессионалу Василеостровского театра, второму как автору нескольких пьес-действ. Единстве, не исключающем параллельности существования персонажей: оба, в одно и то же время проживавшие - с вертикальной разницею всего в три этажа - в одном и том же дворе одного и того же дома, нигде не упоминают друг про дружку.
Встречались ли они в той, на сломе эпох, пьесе? Бог весть.
Но сказ – не пьеса, и пространственно-временные отношения в ём скорее лобачевские, нежели классические, а потому вот же – встретились! – на этой вот страничке, чему вы свидетели. С Днём вас ангела!.. то бишь, десантника.
Дяде Васе-князю и ега дружине – слава! Аминь.

P.S. А в Эрмитаже, братие, происходит таперича выставка худработ самого Паблика Пикассы, из собрания парижского музея его имени, ан энтот самый Пикасса, хучь и не был десантником, да губу-то имел не дуру, потому как свои–то пантюрки продавал за денюжки, а для души себе прикупал картинки нашего Алексей Михалыча - писателя, каллиграфиста и художника, а также основателя и смиренного канцеляриста Обезьяньей Великой и Вольной Палаты (чти его книжку «Взвихренная Русь»).

Взвихренная Русь